О связях между банками и наркоденьгами

Интервью бывшего заместителя Генерального секретаря ООН, исполнительного директора Управления по наркотикам и преступности Антонио Косты.

Согласно общепризнанным оценкам, в том числе экспертов ООН,  — наркоденьги в мире ежегодно составляют рынок объемом более 500 миллиардов долларов, а негативные последствия для реальной экономики в 2-3 раза превышают эту сумму, объем ежегодного ущерба мировой экономике составляет 2 триллиона долларов, что равно ВВП таких стран, как Франция или Великобритания.

Например, в разгар финансового кризиса 2008-2009 годов в крупнейшие банки мира для устранения критического дефицита ликвидности было вброшено около 352 миллиардов наркодолларов, которые затем были использованы в межбанковских операциях.

Как показывают расследования по отмыванию преступных доходов, крупнейшие банки критически зависят от «грязных», но ликвидных денег от продажи наркотиков.

Председатель  Государственного антинаркотического комитета, директор  ФСКН России Виктор Иванов в своих выступлениях в Международном центре стратегических исследований в Вашингтоне в ноябре 2011 г. и на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2012 г. отмечал, что ключевым направлением ликвидации глобального наркопроизводства, в том числе в Афганистане, может стать переформатирование существующей экономики – переход к экономике, исключающей криминальные деньги и гарантирующей воспроизводство чистых ликвидных активов, то есть экономике развития, когда в основе принимаемых решений лежат проекты развития и целевые долгосрочные кредиты.

Этой теме посвящено интервью бывшего заместителя Генерального секретаря ООН, исполнительного директора Управления по наркотикам и преступности Антонио Косты, которое он дал изданию EIR.

Вопрос: Доктор Коста, в 2007 – 08 годах трансатлантическая банковская система существенно укрепилась, в то время как межбанковские рынки прекратили функционирование во время финансового кризиса. Вы констатировали, что в это же самое время денежные средства от продажи наркотиков поступили в финансовую систему для того, чтобы заполнить образовавшийся дефицит. Не могли бы Вы остановиться на этом моменте и рассказать нам о связях между банками и наркоденьгами?

Ответ: Я вынужден вернуться к самому началу вопроса для того, чтобы постараться очистить банковскую систему от проникновения мафии. Поэтому мы возвратимся в прошлый век. Отношения между банковской системой и мафией зародились в 60-е – 70-е годы прошлого столетия. В то время мафиозные группировки держали на руках большую наличность, правда не такую большую, как сейчас, ввиду того, что международная преступность не достигала таких масштабов как сейчас. Это в основном относится к итальянской, североамериканской и ряду других преступных группировок, в которые был вовлечен узкий круг криминальных элементов.

Затем наряду с прогрессирующим открытием границ, расширением связей и бизнеса в конце 70-х — начале 80-х организованная преступность, которая также пустила корни за пределами Италии, начала использовать банковскую систему для перевода счетов и перемещения денежных средств по всему миру.

Именно в начале 80-х я работал в Париже в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), где мы стали отмечать значительное количество  случаев прокручивания мафиозных счетов через банковскую систему. И тогда мы начали действовать. В результате в 1984 году появился важный документ, который я лично огласил в ходе проведения встречи G-7 (Париж, 14 июля). Тогда участники саммита утвердили создание первого и единственного института по борьбе с отмыванием денежных средств – Financial Action Task Force (FATF- группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег).

Обладающая особыми полномочиями, FATF приступила к активным действиям. Возможно, ваши читатели знакомы с этим вопросом.  Эти особые полномочия начали потихоньку, медленно и с нарастанием, приводить,  по крайней мере, в крупных финансовых институтах по двум сторонам Атлантики, к определенным положительным результатам. Как результат, отмывание криминальных денег через банковскую систему существенно сократилось.

Несколько лет спустя (2002-2003 гг.) подошла первая волна кризиса и банковская система, которая в результате глобализации неимоверно разрослась, вновь подверглась проникновению криминальных элементов. Контроль за отмыванием денежных средств, который эффективно осуществлялся в Европе и Северной Америке в 90-е годы, был значительно ослаблен из-за юрисдикции многих оффшорных зон, которая была более слаборазвитой. Это положило начало новому циклу проникновения криминальных денег.

Финансовый кризис 2008 года  поразил весь трансатлантический банковский сектор. Неликвидность в сочетании с банковским кризисом, нежеланием банков ссуживать деньги друг другу и так далее, предоставила прекрасный случай преступным структурам,  которые получили огромную финансовую власть за счет денег, которые не могли быть отмыты через банковскую систему в более ранние годы. В  2008-2011 годах потребность в наличных деньгах банковского сектора и ликвидность организованной преступности предоставили экстраординарную возможность для проникновения организованной преступности в банковский сектор.

У нас имеется много исторических примеров. Банк Ваковия в Нью-Йорке – один из самых показательных. Согласно американскому Министерству юстиции, Ваковия пропустила через себя $ 480 миллионов в течение трех лет. Это был самый драматический случай, хотя  подобное имело место, пусть не с точки зрения объемов средств, и в других известных финансовых учреждениях и в Европе, и в Северной Америке.

Трагедия Ваковии состоит в том, что те, кто был ответственен за рециркуляцию мексиканских доходов от торговли наркотиками, были отпущены без какого бы то ни было возмездия. Если не предавать огласке такие виды преступного деяния, а это именно свидетельство такого факта, то можно с уверенностью утверждать, что главный инструмент для борьбы с незаконным оборотом наркотиков, каковым является  борьба с доходами от их реализации, потерян.

Банки искали наличные деньги

Вопрос: В продолжение этого вопроса: финансовый ли кризис предоставил возможность  преступным структурам для вложения своих денег или банки использовали его для денежных эмиссий? Что из чего вытекает?

Ответ: Проникновение в финансовый сектор преступных денег получило такое широкое распространение, что было бы  правильнее сказать, что не  мафия пыталась проникнуть в банковскую систему, а банковский сектор  активно искал капитал, включая преступные деньги, не только в виде депозитов, но и путем приобретения акций, а в некоторых случаях — и  присутствия в советах директоров.

Вопрос: Вы говорили о банке Ваковия, расположенном в Нью-Йорке. А где проходят основные встречи на международном уровне? Существуют ли определенные места встреч, определенные структуры, определенные типы учреждений?

Ответ: В УНП ООН  — моей бывшей работе — наша ответственность и моя собственная роль никогда не были направлены на предъявление кому-либо обвинений или формирование указаний отдельным учреждениям или финансовым институтам. Наша роль всегда была направлена на формирование общественного мнения или мнения правительств относительно определенной проблемы и тем самым оказывала определенную помощь в решении тех или иных вопросов. Ввиду того, что я не намерен сосредотачивать свое внимание на отдельных учреждениях и никогда этого не делал по роду своей деятельности, давайте оставим банк Ваковия в покое. Без сомнения FATF уже разработан ряд рекомендаций, предполагающих  определенную степень защиты от подобных случаев. Но эти рекомендации работают там, где к ним относятся серьезно и претворяют в жизнь. Существует слабая юрисдикция, есть оффшорные центры — как правило, люди говорят о тихоокеанском бассейне, но они есть также и в Африке, и в Латинской Америке и т.д. — где уже давно прижился ключевой принцип   «знай своего клиента» и не принимай денег от  людей, которых не знаешь.   И если этот принцип не соблюдается, то, как только деньги войдут в финансовое учреждение незаконным путем — время от времени в очень большом количестве — они могут быть переданы очень быстро и бесконтрольно в любую точку мира. Случай с Ваковией показал очень ясно, что люди не обязательно шли в филиал банка где-нибудь в Нью-Йорке с   полными портфелями наличных денег. Нет, депозит был сделан в Мексике или в некоторых центральноамериканских странах, а затем пошел по своему пути к банку Ваковия в США.

Вопрос: Достигнуты ли новые правила и соглашения по странам, занесенным в «черный список» после финансового кризиса? Были ли предприняты попытки остановить эти нарушения, и изменилось ли что-либо?

Ответ: Пожалуй, нет. Страны очень настойчиво борются с любой попыткой, которая может привести к снижению их рейтинга. Ослабление FATF — почти  эквивалент ослабления кредитной системы. К сожалению, я имел дело с очень большим количеством западноафриканских стран, через которые проходило много наркотиков, прибывающих из Колумбии, Венесуэлы и Бразилии, предназначенных для  Европы. То, что мы также видели, и это не удивительно, во многих из этих западноафриканских стран отмечается  быстрый рост банковского сектора, который не подкреплен  размерами своих экономических систем и не соответствует реалиям сложности экономического развития там.

Вопрос: Давайте вернемся к Соединенным Штатам и европейским странам.   На своем веб-сайте Вы написали работу под названием «Экономика преступления», где  сказали об «армии беловоротничковых преступников — юристах, бухгалтерах, агентах по продаже недвижимости и банкирах, тех, кто покрывает торговцев наркотиками и отмывает их доходы». То есть Вы говорите, что криминальная структура находится также в банках и организациях в странах Запада. Подготовлены ли правительства и правительственные учреждения к противодействию этим явлениям? Что необходимо для того, чтобы их действия были эффективными? Это  вопрос намерений  или отсутствия надлежащих инструментов?

Ответ: Я сказал бы, вероятно, обоих. Между надлежащей, хорошо организованной банковской системой с одной стороны, мафией и преступными организациями – с  другой, между этими двумя инстанциями есть армия банкиров, финансовых советников, агентов по продаже недвижимости, нотариусов, адвокатов, и т.д., которая является в значительной степени частью проблемы.

Я наблюдал очень мало усилий и попыток нанести им поражение. Наши страны, наши общества, наши правительства должны быть в состоянии ликвидировать связь между настоящими преступниками и банкирами. В финансовых учреждениях есть люди, которые не вовлечены в отмывание  денег, но работа которых необходима для того, чтобы сделать преступные деньги легальными.

Роль акта Гласс-Стигала

Вопрос: Наше издание (EIR) стало известным в связи с  выдвинутым предложением о реорганизации финансовой системы, основанной на акте Гласс-Стигала от 1933 года,  то есть, разделение между коммерческими банками, обычными банковскими функциями и инвестиционными банками, которые осуществляют все операции, имеющие отношение к финансовым рынкам и спекулятивным функциям.

Поддерживаете ли Вы данный подход и считаете ли  Вы, что  это могло бы сыграть роль сдерживания связей между транснациональными преступными структурами и  финансовые структурами?

Ответ: Я не уверен, что это сыграло бы роль в борьбе с проникновением преступных денег в банковские системы, хотя я выступаю «за»  по другим причинам, которые более связаны с попыткой избежать подобного кризиса, который мы уже испытали. Я определенно выступаю «за» тип законодательства на основе акта Гласс-Стигала не только для Америки, но и для всего мира. Фактически, я уже «за». Я также выступаю «за» некоторые европейские формулировки — я думаю, что французы и немцы были правы относительно установления некоторых «тормозов» на финансовых операциях через налогообложение или другие механизмы.

Банковская система играет фундаментальную роль в поддержке реальной экономики, но когда это становится самоцелью, у меня возникают некоторые сомнения. Нет никакой проблемы, когда кто-то делает деньги путем чисто финансовых операций, но если они становятся дестабилизирующим фактором по отношению  к системе в целом, я полагаю, что это — извращенный тип развития. Как следствие, в завершении этого вопроса, не только акт Гласс-Стигала как вид разделения между коммерческой и финансовой деятельностью, но я сильно поддерживаю также замораживание финансовых операций для придания им части стабильности системы и не дестабилизирующей силы.

Вопрос: Другой подход к вопросу использования  денег от торговли наркотиками в финансовой системе — подход легализации. Вы недавно участвовали в чрезвычайно разрекламированном обсуждении этого посыла с другими персонами — бывшим губернатором штата Нью-Йорк Элиотом Спитцером, генералом в отставке Барри Маккэффри  — бывшим начальником отдела по борьбе с наркотиками в США;  с оппонирующей стороны -  основателем кампании Вирген (Атлантик Эйрвейз)  Ричардом Брэнсоном, который недавно запустил кампанию по легализации наркодоходов. Каково Ваше мнение об этой кампании, особенно с точки зрения предложений о ее разветвлении на финансовые системы?

Ответ: Самым неудачным является то, что вопрос злоупотребления наркотиками запущен в дебаты о реформе финансового сектора. Злоупотребление наркотиками — драматическая проблема во всем мире: наркотики убивают полмиллиона человек в год. Наркомания — состояние здоровья. И поэтому, что-либо сделанное для уменьшения проблем со здоровьем, вызванных склонностью к употреблению наркотиков — хорошо, но это должно быть сделано на основе медицинского подхода к оценке наркотиков.

Посмотрите на североамериканскую границу между Мексикой и Соединенными Штатами: своего рода реальная война произошла там, которая привела к 50000 жертв. Это — извращенный пример того, как нехватка контроля над наркотиками влияет на ситуацию и приводит к тому, что люди требуют  легализации наркотиков.

Теперь спросите себя: почему мексиканско-американская граница так резко была затронута войной, вызванной наркотиками? По нескольким причинам: отмывание денег в Соединенных Штатах, которые облегчают рециркуляцию мексиканских доходов от торговли наркотиками; свободная торговля  армейским оружием в США, которое ввозится контрабандой в Мексику для организованной преступности; затем у Вас есть процветающий кокаиновый рынок в США;  добавьте еще к этому коррупцию в Мексике. Все это сегодня приводит к серьезным обстоятельствам, к которым ошибочно идут через предложение легализации наркотиков. Я боюсь, что эти две страны должны будут приняться за решение своих внутренних проблем, а не проблем   других стран, особенно Африки или Азии, в вопросе легализация наркотиков. Это — собственная проблема других стран.

Уроки опийных войн

Вопрос: Вы упомянули  британские опийные войны в разговоре о вопросе легализации, влиянии, которое это имеет на население, и в чьих это интересах. Поскольку, очевидно, некоторые люди, когда они говорят о легализации, считают, что это в интересах населения: люди могут сделать то, что они хотят, и  тогда, мы убрали бы преступный аспект. Но, кажется, что историческая параллель показала совсем другое.

Ответ: Да, это так. В то время как у нас существуют глобальные примеры контроля над наркотиками и результаты, к которым он приводит, у нас также есть один очень трагический пример легализации препарата. Я обращаюсь к двум Опийным войнам, когда Великобритания разрешила опийную легализацию в Китае. Это было сделано по коммерческим причинам, а не по колониальному подходу, под давлением компании East India Company, которая сделала огромные деньги на наркотизации китайцев.

Это — поучительный пример потому, что в то время, как раздаются голоса с предложениями о легализации наркотиков для ослабления организованной преступности, и эти предложения выдвигаются под видом свободы людей делать свой выбор, мы видим и другое: мы видим огромные коммерческие интересы встать в очередь для того, чтобы развивать бренды препаратов, бренды наркотиков, которые сегодня запрещены, таких как кокаин,  марихуана, опиум, героин и другие.

Имеются большие коммерческие интересы везде — и главным образом в Европе и Северной Америке — как если бы люди говорили: «Ну, мы потеряли все производство (оно отошло к  Востоку). С чем нас оставляют? Нас оставляют со сферой услуг. Что мы можем сделать? Ну, мы можем развивать бренды препаратов — другой способ поддержать западные банковские системы  и коммерческие интересы». Я боюсь, что это была бы историческая ошибка, размеры которой познают только будущие поколения.

Вопрос: Давайте вернемся к вопросу производства и торговли. Виктор Иванов, директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков России, недавно проявил большую активность относительно торговли наркотиками и тому, как ее остановить. Он также процитировал Вашу работу. В частности, относительно Афганистана Иванов сказал, что торговля наркотиками могла бы быть ликвидирована в Афганистане. Он считает, что если бы Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС) и НАТО  работали в этом направлении совместно, ШОС мог бы остановить торговлю по существу ведущуюся из Афганистана при условии, что НАТО будет блокировать каналы поставок внутри страны.

Таким образом, насколько важен этот тип  сотрудничества в международном аспекте, чтобы остановить и торговлю наркотиками и отмывание доходов в западных экономических системах?

Ответ: Сотрудничество Шанхайской Организации Сотрудничества и НАТО, несомненно, помогло бы. Мы видим в Афганистане зеркальное отображение того, что ранее наблюдали в Колумбии и в Перу: симбиоз между незаконной деятельностью имел отношение к наркотикам и мятежу. В этих трех странах — равно как в восточной части Мьянмы, Лаосе,  Камбодже и в Долине Бекаа [Ливан] — мы видим, что повстанцы, так или иначе, либо защищают фермеров, как это происходит в Колумбии с Революционными вооруженными силами Колумбии (РВСК – FARC) и Армией национального освобождения (АНО – ELN), в Перу со Светлым путем, с Талибаном в Афганистане; или они защищают торговлю, например, Аль-Каида Магриба курирует торговлю кокаином через Атлантику, ведущуюся из Колумбии и Бразилии, проходящую через Западную Африку -  Сахару и затем — в Европу. Таким образом, мы видим во всех этих случаях, что мятежники защищают торговлю наркотиками для  получения финансовых средств,  необходимых в их повстанческих целях.

В случае с Афганистаном мы видим, что НАТО никогда и ни в какой степени не привлекалась к операциям против наркотиков. Один только раз — и здесь я должен сказать, что мой офис сыграл ключевую роль в подвижке НАТО к тому, чтобы признать, что опийная экономика производит крупные суммы денег для Талибана — НАТО стала вовлекаться в нападение на объекты особой важности, являлись ли они отдельными людьми, сетями или складами. И я настоял: не трогайте фермеров. Отношение фермеров — политический вопрос, социальный вопрос. Но торговцы и перевозчики – это преступные деятели, а так как их преступление финансировало мятеж, они должны стать законной военной целью.

Это работало. Через некоторое время у НАТО появилась некоторая переоценка событий и это,  вероятно, явилось причиной того, почему в настоящее время мы все еще видим, что Афганистан зажат в тиски производства наркотиков с одной стороны, торговли ими с другой, вооруженного мятежа с третьей.

Международное сотрудничество важно

Вопрос: Какова роль Европейского Союза в этой ситуации? То есть, с точки зрения международных организаций, которые оппозиционируют странам. Относительно торговли наркотиками и отмывания денег вообще считаете ли Вы, что эти проблемы могут решаться эффективно международными  организациями, или это действительно зависит от особой позиции  и намерения стран и наций, которые смогли бы объединиться для борьбы с этим злом?

Ответ: Роль стран крайне важна и останется крайне важной потому, что проведение законов в жизнь — сугубо национальный приоритет. Наднациональные учреждения, такие как Европейский Союз или международные организации типа ООН  или Интерпола в этом отношении играют ведущую роль в объединении усилий по активному проведению в жизнь  законов, которые действуют на национальном уровне. Они не могут быть заменены.

Например, во Франции только французская полиция может арестовывать людей. Но французская полиция может быть приведена в готовность через Интерпол или сотрудниками правоохранительных органов других стран, в оговоренных определенных случаях незаконной деятельности, отмывании денег и так далее. Другими словами, ничто не может заменить международное сотрудничество в борьбе с преступлениями.

Вопрос: Заключительный вопрос. Возвратимся к финансовой системе: в речи   Иванова в CSIS (Международный центр стратегических исследований) в Вашингтоне, он сказал, что поддержит всеобщую  реорганизацию глобальной финансовой системы как способ вывести из нее доходы от торговли наркотиками. Меня интересует Ваша точка зрения, что необходимо сделать, чтобы извлечь доходы от торговли наркотиками из финансовой системы  и из нашей экономики.

Ответ: Я могу повторить то, что я сказал ранее. Текущие усилия в борьбе с отмыванием денег были бы успешны, если бы мы только обращались к формальному банковскому сектору. Когда мы идем к другим формам перевода денежных средств через границы, например, система «Хавала» (неофициальная система денежных брокеров, расположенных на Ближнем Востоке, Африке и Южной Азии), мы видим ограниченную нашу способность подчинить их деятельность, или возможно даже их ограниченную готовность подчиниться. И поэтому все эти виды механизмов должны быть проверены, и те же самые рекомендации должны быть проведены в жизнь. Другие виды деятельности: индустрия туризма, игорная индустрия и т.д. только косвенно рассматривают рекомендации по противодействию отмыванию денег. До тех пор, пока мы их крепко не придавим, незаконные формы получения ресурсов будут иметь место.

Неспособность или нежелание нашего финансового регулирования и нашей деятельности по проведению законов в жизнь, чтобы наказать тех, кто был вовлечен в отмывание денег, являются другим препятствием, и  это должно закончиться. Я не думаю, что мы нуждаемся в новых организациях. Мы просто должны удостовериться в том, что то, что решено на международном уровне, выполнено. В настоящее время я вижу ограниченную готовность подчиниться, особенно во время финансового кризиса.

Другой элемент — коррупция. Мы рассматриваем организованную преступность, незаконный оборот наркотиков и препаратов, отмывание денег, роль «белых воротничков» и коррупцию как отдельные  проблемы. В некотором смысле все эти проблемы связаны. Так, факт, что международные  соглашения разделены по отдельным направлениям, чтобы бороться с коррупцией,  организованной преступностью или незаконным оборотом наркотиков — в некотором смысле, это — свидетельство культуры общества,  которую нужно воспринимать, потому что все это — различный подход к решению одной и той же  проблемы.

fskn.gov.ru